Неточные совпадения
«Социальная
революция без социалистов», — еще раз попробовал он успокоить себя и вступил сам с собой в некий безмысленный и бессловесный, но тем более волнующий спор. Оделся и пошел в город, внимательно присматриваясь к людям интеллигентской внешности, уверенный, что они чувствуют себя так же расколото и смущенно, как сам он. Народа на улицах было много, и много было рабочих, двигались люди неторопливо, вызывая двойственное впечатление праздности и ожидания каких-то
событий.
Но бывать у нее он считал полезным, потому что у нее, вечерами, собиралось все больше людей, испуганных
событиями на фронтах, тревога их росла, и постепенно к страху пред силою внешнего врага присоединялся страх пред возможностью
революции.
Но не все рискнули с нами. Социализм и реализм остаются до сих пор пробными камнями, брошенными на путях
революции и науки. Группы пловцов, прибитые волнами
событий или мышлением к этим скалам, немедленно расстаются и составляют две вечные партии, которые, меняя одежды, проходят через всю историю, через все перевороты, через многочисленные партии и кружки, состоящие из десяти юношей. Одна представляет логику, другая — историю, одна — диалектику, другая — эмбриогению. Одна из них правее, другая — возможнее.
Жизнь… жизни, народы,
революции, любимейшие головы возникали, менялись и исчезали между Воробьевыми горами и Примроз-Гилем; след их уже почти заметен беспощадным вихрем
событий. Все изменилось вокруг: Темза течет вместо Москвы-реки, и чужое племя около… и нет нам больше дороги на родину… одна мечта двух мальчиков — одного 13 лет, другого 14 — уцелела!
Но моя надежда на скорое наступление творческой эпохи была ослаблена катастрофическими
событиями мировой войны, русской
революции, переворота в Германии, новой войны, сумеречным, не творческим периодом между двумя войнами, угрозами нового мирового рабства.
Сомнения о Европе у нас возникли под влиянием
событий французской
революции [См. книгу В. Зеньковского «Русские мыслители и Европа».].
Увидел он у меня на столе недавно появившуюся книгу M-me Staлl «Considérations sur la Révolution franзaise» [А.-Л. Сталь, Взгляд на главнейшие
события французской
революции, 1818 (перевод полного французского названия).] и советовал мне попробовать написать что-нибудь об ней и из нее.
Таков и смысл всех больших
революций, которые означают Апокалипсис внутри истории, таков смысл катастрофических
событий внутри жизни отдельных людей.
Об Испании я читал письма Боткина, но уже давно, а в Париже стал следить за
событиями освободительного движения, особенно после Сентябрьской
революции.
Он из глубины духа, из внутренних процессов постиг характер русской
революции, а не из внешних
событий окружающей его эмпирической действительности.
В Польше произошли важные и неожиданные
события. В то время как весь цивилизованный мир был потрясен ужасами французской
революции, Польша, ведомая к гибели самим Провидением, с жадностью прислушивалась к кровавым известиям о парижских зверствах и, видимо, нашла их достойными подражания.
В то время Испания в ходу была… — Ахлёстин излагает далее основные
события испанской
революции конца 1860-х-начала 1870-х годов.
Но, несмотря на все их старания показать, что причина
события лежала в умственной деятельности, только с большою уступчивостью можно согласиться с тем, что между умственною деятельностию и движением народов есть что-то общее, но уже ни в каком случае нельзя допустить, чтоб умственная деятельность руководила действиями людей, ибо такие явления, как жесточайшіе убийства французской
революции, вытекающие из проповедей о равенстве человека, и злейшие войны и казни, вытекающие из проповеди о любви, противоречат этому предположению.
Как ни велико значение русской
революции в русской истории, но мировая борьба народов есть
событие еще большее по своему значению, чем
революция.
С одной стороны, рассуждение показывает, что выражение воли человека — его словà суть только часть общей деятельности, выражающейся в
событии, как, например, в войне или
революции; и потому без признания непонятной, сверхъестественной силы — чуда, нельзя допустить, чтобы словà могли быть непосредственною причиной движения миллионов; с другой стороны, если даже допустить, что словà могут быть причиной
события, то история показывает, что выражения воли исторических лиц во многих случаях не производят никакого действия, т. е., что приказания их часто не только не исполняются, но что иногда происходит даже совершенно обратное тому, что ими приказано.
Революция совершилась не только вне меня и надо мной как факт, несоизмеримый с моим смыслом жизни, т. е. абсолютно бессмысленный, она совершилась также со мной как внутреннее
событие в моей жизни.
Гервинус, Шлоссер, например, и другие то доказывают, что Наполеон есть произведение
революции, идей 1789 года и т. д., то прямо говорят, что поход 12-го года и другие не нравящиеся им
события суть только произведения ложно направленной воли Наполеона и что самые идеи 1789 года были остановлены в своем развитии вследствие произвола Наполеона.